Так)...Луч света выхватил меня из мягкой, уютной темноты сцены, почти обжигая кожу вспыхнувшим белым платьем. Известный способ приковать внимание к объекту - сделать его сияющим пятном в темном зале.
Мне было страшно.
- Предлагаю начать с этой песни.
- Я за.
- Согласна. Эффектное начало - именно то, что нам сейчас нужно.
Они все были абсолютно правы. Это была идеальная песня: живая, зажигательная, проникновенная... Беда была одна - первой в ней вступала скрипка.
А я боялась.
Тогда, стоя на сцене в кругу света, больше всего меня тревожила мысль о том, что, наверное, сейчас эти люди, ожидавшие оглушительного звука и драйва, видят перед собой пай-девочку с запуганными глазами. Это не то, чего они ожидали. Я им не понравилюсь. Я подведу остальных.
А потом...
Потом я закрыла глаза, глубоко вздохнула и подняла скрипку к плечу.
Не имеет значения, что они увидят, сказала я себе. Ведь они пришли сюда не затем, чтобы смотреть. Они хотят слушать.
Мы выходим на сцену потому, что нам есть, что сказать этим людям. Я должна была произнести первое слово.
Музыка, написанная Нэнси, выскользнула из-под смычка алой лентой и взвилась в черной пустоте, пронзая мягкий гул зала. Она звенела. Она сверкала. Она манила. В один миг стало неважно, как я выгляжу со стороны; в тот момент я служила одной цели: зацепить алой лентой как можно больше сердец, оплести их переливами и скрипичными трелями, завязать своей игрой такие узлы, чтобы забыть нашу музыку стало невозможно. Я должна была захватить их в такой плен, чтобы они, затаив дыхание, внимали мне до тех пор, пока не вступит вся группа.
Я не могла позволить себе сфальшивить - и не допустила ни одной ошибки.
Перебирая пальцами и добавляя все новые витки ленте, струящейся по залу, я думала о Нэнси, которая напряженно замерла, готовая вдарить по струнам со всех сил и пустить волну звука, подхватив мою алую ленту. Она не думает ни о чем. Она ждет старта.
Я чувствовала, как тепло томится в молчании чистый голос Айрин, похожий на звезду, скрытую туманностью.
Я почти чувствовала на себе взгляд Аюми, как всегда, отмечавшей шероховатости или неточности моего исполнения.
Я играла, пока свет не хлынул на сцену, а новый аккорд не взорвал колонки.
И мне больше не было страшно.